Я бы опустил ряд пунктов, которые более или менее ясны. Так, п.5 ст.166 ГК мне кажется довольно очевидным, в том числе в широком толковании - не только поведение истца после заключения сделки, но и в процессе ее заключения, поскольку здесь формализован процесс, и в его продолжении участники полагаются на осознание истцом сути сделки.

Не могу также представить, что бесприбыльные сделки могут полагаться за обычную хоз.деятельность. я бы исходил из того, что то, что не может быть систематической предпринимательской деятельностью (ст.2 ГК), то не может быть и ОБХ. Для сравнения - банковская гарантия - сделка для прибыли . Может быть систематически. Поручительство - никак нет.

Новым в этом деле мне кажется появление такого феномена, который я назвал явный конфликт интересов директора и общества. Частный конфликт директора как акционера вступил в конфликт с интересом общества, выраженным в его решении.

Эта ситуация должна рассматриваться как особенная, в некотором смысле чрезвычайная, что отчасти видно из процессуального тупика - в суде обе стороны спора представлены одним и тем же лицом.

Если устав общества не предусматривает специальных процедур в виде отстранения или хотя бы приостановления полномочий директора на этот случай и т.п. , то возникает известная ситуация, которая описывается как принцип приоритета защиты корпоративного интереса перед частным, который - при отсутствия специального регулирования, о котором я говорил выше, - должен приводить к выводу об ограничении права директора защищать свой частный интерес подобным образом, коль скоро он согласился занять свою должность. Отдаленная параллель - запрет представителю вступать в сделки с представляемым, как проявление сущности полномочия.

С точки зрения права на иск, т.е. наличия защищаемого законом интереса у истца (п.2, п.3 ст.166 ГК), то если истец обосновывает свой иск теми фактами, которые ему были известны в момент подготовки решения ОС, но он тогда их не сообщил СД, то нужно признать, что право на иск у него исчезло, т.к. основание иска неизбежно, что бы он ни говорил, включает утверждение о совершении самим истцом правонарушения - нарушения им обязанности, предусмотренной п.3 ст.53 ГК.

Если бы истец предпринимал все, что требует п.3 ст.53 ГК - сообщил СД о том, что обсуждаемая сделка не является крупной по тем причинам, о которых он затем писал в своем иске, если бы он препятствовал бы в рамках своих полномочий решению СД и затем ОС, то, возможно, суд мог бы признать за ним право на иск, хотя и в этом случае вопрос весьма спорный. Но при данном поведении можно положительно заявить, что такого права у него нет.

Можно также указать на п.8 Постановления Пленума ВС РФ № 54 о цессии (я его обсуждал применительно к продаже чужой вещи в Законе, 2018, № 12). Там сформулирована, хотя не ясно, правовая позиция, согласно которой правонарушение - продажа чужого права - не дает нарушителю права на оспаривание сделки по продаже этого права. Или: нарушение права при совершении сделки не может быть использовано истцом для оспаривания этой же сделки.